Корреспондент «Матч ТВ» Вадим МАТВЕЕВ съездил в столицу Башкортостана, чтобы пообщаться с женой главного тренера «Уфы» Сергея Семака Анной. Об их большой семье известно многое. Но, как оказалось, далеко не все. Комментатор Орлов, переезд в Уфу, приемная дочь, сложный быт, точки кипения, слезы, драки, всепрощающая доброта: об этом и многом другом - в нашей беседе с Анной Семак.

Орлов

– После того как Сергея назначили главным тренером «Уфы» , некоторые СМИ написали, что его кандидатуру руководству предложил Геннадий Орлов. Уфимцы долго не могли дозвониться до вашего мужа, думая, что его перехватила другая команда. А на самом деле в тот момент вы с ним находились в театре. Помните тот день, и правда ли все это?

– Ответить будет легко, потому что в последний раз мы ходили с Сергеем в театр шесть лет назад, так что это неправда. Геннадий Сергеевич предложил кандидатуру Сергея? Да, это правда. Он позвонил руководству и порекомендовал на роль главного тренера Сергея. Моя первая поездка в Уфу совпала с моментом, когда Геннадий Сергеевич тоже находился тут. Мы ужинали в одной компании, тогда-то я с ним и познакомилась. Произвел сильное впечатление. Настоящий петербуржец, очень обаятельный. Наша семья благодарна ему за то, что помог Сергею сделать такой шаг в карьере.

– В вашей жизни было 18 переездов. Последний, в Уфу, самый масштабный и тяжелый?

Сергей Семак / Фото: © Василий Пономарев / Эдгар Брещанов / Sportbox.ru

– Со временем начинаешь «обрастать» вещами, это неминуемо, когда у тебя столько детей и достаточно отлаженный быт. Сложнее был даже не переезд в саму Уфу, а переезд из квартиры за город. Возникла неопределенность с прогулкой детей, с выгулом собак. Поэтому смена квартиры на дом далась очень тяжело, у нас был миллион коробок.

– Как отреагировали на то, что придется переезжать в Уфу? Преобладала радость за мужа или ожидание проблем?

– В таких случаях все зависит от характера. Я очень легкая на подъем и всегда радуюсь каким-либо переменам в жизни. Трудности настигают уже потом. Сперва было смятение. Начала искать на карте, где находится Уфа, и что в этом городе есть интересного и полезного. Чуть позже, когда уже приехала сюда, поняла, что придется столкнуться с большими сложностями. В первую очередь бытовыми. В Санкт-Петербурге у нас все было отлажено вплоть до мелочей, в том числе логистика. Переехав же в другой город, ты все начинаешь с нуля. Адаптация была сложной.

– Закрадывались сомнения, что зря так поступили?

– Никаких сомнений. Я жена футболиста, болею за Сергея всем сердцем и понимаю: ощущений, которые дают переполненные трибуны, ничем не заменить. Он сильно тосковал по этим эмоциям после того, как завершил профессиональную карьеру. Когда оказался на скамейке в качестве тренера, у него загорелись глаза. Началась новая и яркая профессиональная жизнь. Ради этого стоило все бросить и переехать.

– То есть когда муж был помощником главного тренера, ему все равно не хватало определенного драйва?

– Конечно. Знаете, это сложно объяснить. Когда ты все время в игре, а потом оказываешься по ту сторону поля и расставляешь фишки для товарищей, с которыми еще недавно играл в одной команде, это очень тяжелый психологический момент, его способен выдержать не каждый.

Друзья

– Каким Сергей был в то время? Как он менялся?

– Все, кто прошел через этап окончания игровой карьеры, поймут, о чем я говорю. Невозможно поддерживать прежний жизненный тонус, когда ты стоишь на пороге неизвестности. Я понимаю всю ответственность Сергея. У нас большая семья, в первую очередь он думает, как всех кормить и содержать. И это был момент очень волнительных раздумий. Получится ли стать тренером? А вдруг это не его? Моей задачей было поддержать и дать понять: он сможет.

– Муж советовался с вами насчет переезда или лишь озвучил принятое им решение?

– Конечно, советовался. И я отставила в сторону свои амбиции, потому что понимала: сейчас или никогда. Понимала: нужно поездить по «гарнизонам», чтобы быть женой хорошего тренера. На семейном совете мы решили, что от такого предложения не отказываются. В итоге рада, что все так произошло.

– Обсуждался такой вариант: вы с семьей остаетесь в Петербурге, а Сергей будет тренировать в Уфе и наведываться к семье?

– Задумывалась о таком сценарии, но лишь на секунду. Идея «гостевого» брака мне совсем не по душе. Во-первых, на меня ложится вся ответственность за семью. Во-вторых, дети росли бы без отца. С графиком Сергея приезжать в Петербург было бы очень тяжело. А без конца возить семерых детей в Уфу на встречу с отцом еще более проблематично. Собрать семерых и выехать куда-то – целое событие. К тому же мы с Сережей близкие друзья. Если бы были просто партнерами по воспитанию детей, тогда, наверное, решили бы сделать как проще. Когда воспитываешь детей в одном городе, а муж находится в другом, без ухода, без твоей поддержки и в одиночестве, – это неправильно.

– Сам Сергей тоже не рассматривал такой вариант?

– Не рассматривал. Более того, он даже не задумывался.

– Какими были первые дни в Уфе?

– Сначала жили в отеле, в двухуровневых апартаментах. Я первой приехала на разведку. Затем привезла одного ребенка, второго, третьего… Вскоре мы сидели друг у друга на головах, спали по-солдатски, по 2-3 человека на одной кровати. Очень сложно было найти квартиру такого плана, чтобы комфортно расселиться всем нашим составом. (Шесть детей и двое взрослых; старшая дочь Анны и старший сын Сергея – оба от первых браков – уже учатся в высших учебных заведениях и живут отдельно. – ). Однажды я дошла до точки кипения, рассматривая все те же гостиничные апартаменты и дома посуточно. Стало уже казаться, что все 2-3 года контракта проживем в отеле. Позже, правда, нашлась квартира – но без посудомоечной машины, хотя в большой семье это необходимая вещь. Только представьте: если каждый просто попьет воды, придется минут двадцать мыть стаканы.

Мат

– Как дети отреагировали на переезд?

– Дети это дети. «Ура! Переезжаем!» Даже неинтересно куда, их радовала сама мысль о переменах.

– Неужели никто не сказал: «У меня здесь друзья, школа, учителя, как же я все это брошу»?

– Было и такое. Скучали, рвались обратно. В Санкт-Петербурге они учились в частной школе, в закрытом небольшом коллективе. Переехав в Уфу, впервые в жизни попали в государственную школу, где 40 человек в классе. Для кого-то это оказалось наукой и положительным опытом. Например, старший сын Семен довольно быстро завоевал авторитет в классе. Появились новые друзья, все сложилось удачно. С младшими – наоборот. Им было очень сложно адаптироваться в новой непростой среде. Дети абсолютно разные собрались в классе, кто-то уже ругается матом. В Петербурге они учились в православной школе и даже не знали, что в мире есть такие слова.

– Когда дети приходили домой из школы и делились новыми словами, что вы им отвечали?

– Так или иначе, для всех нас это положительный опыт. Раньше жили в вакууме, теперь столкнулись с реальной жизнью. В Санкт-Петербурге дети делали уроки в школе, в Уфе они стали приносить их домой. В жизни ничто не дается просто так. Считаю, именно в Уфе я стала настоящей мамой. Начала глубже узнавать своих детей и в какой-то момент поняла, как много было упущено раньше. Когда все оставляла на откуп учителям и няням, а сама пыталась организовать бизнес или просто найти себя. Сейчас пришла к выводу: мой главный «бизнес» – моя семья.

– Сергей делает уроки с детьми? Или вы оградили его от всего этого?

– Я его ни от чего не ограждала. Более того, это приносит ему огромное удовольствие. Он гораздо умнее, во всем отличник. Когда нужно решить какую-нибудь школьную задачу, пишу ему: «Серега, выручай, ничего не понимаю». И ему нужно лишь полторы минуты, чтобы прислать решение и ответ. Бывает такое в жизни, когда отличник сходится с троечницей, – это наш вариант (улыбается).

– Первое время в Уфе Сергей ездил на скромном корейском хэтчбеке с ручной коробкой передач. Чуть позже перегнал из Санкт-Петербурга ваш микроавтобус. Правда ли, что была пара случаев, когда в тот хэтчбек вы помещались всей семьей?

– Да, и когда дети одним за другим выбирались из машины, со стороны это выглядело забавно. Как-то компактненько набивались, утрамбовывались (смеется). Хотя в школу старались ходить пешком. Потом клуб выделил нам кроссовер. Я была очень рада: пусть и ненамного, но клубная машина оказалась вместительнее. А марка никогда не играла роли. Сергею все равно на чем ездить, он не гордый и не зациклен на роскоши.

– Уместить 6 детей на заднем сиденье – реально?

– Это единичный случай. Чаще всего мы их разбиваем по группам. Когда куда-то едем, выбираем различные комбинации, потому что некоторые дети между собой несовместимы.

Совместимость

– Сергей рассказывал, что у вас в семье дети разделены по интересам. Что за группы и как так получилось?

– Я бы даже сказала, не по интересам, а по темпераменту. Есть «петухи», склонные к дракам и сварам. Есть дети созерцательные, есть нейтральные, которые совместимы с любыми группами. Стараюсь не формировать группу, где есть два «петуха», потому что постоянно буду их разнимать. И перед большими поездками, например на отдых, часто думаю о возможных вариантах. Если взять двоих, возможно, даже отдохнуть получится. Могу взять четверых, есть и такая комбинация. Но стоит представить, что остальные останутся одни… Кому-то дадут не те таблетки, другим сказку не так прочитают, третий просто загрустит. И тогда понимаю, что надо брать всех. Это очень сложно, но я уже адаптировалась. Поэтому поездка на отдых с четырьмя – это SPA-курорт для меня.

– В своем инстаграме вы писали, что с двумя детьми вам было гораздо тяжелее, чем с пятью. Как такое может быть? И планировали ли вы с Сергеем, что у вас будет столь многодетная семья?

– Когда мы с Сергеем начали встречаться, он мне сразу сказал: «Я хочу, чтобы ты мне родила на одного ребенка больше, чем было у моей мамы». А у них в семье было пять детей. И я тогда еще удивилась. Шесть детей? Вряд ли я способна на это. Но в голове это отложилось и в какой-то момент сработало.

После трех детей у меня было состояние стабильного стресса. Беременность же давала ощущение гармонии и покоя, мне хотелось вернуться в это состояние. Поэтому когда не была беременной, переставала чувствовать себя комфортно. Как будто чего-то не хватало. И когда врач посоветовал мне остановиться, не скажу, что обрадовалась. Первые несколько лет было тяжело без этого состояния, видимо, оно мне просто нравилось. И если бы не здоровье, думаю, рост семьи продолжился бы и дальше.

– У Сергея специфическая работа. Как много времени ему удается уделять детям? Что он делает в свободные дни, если они у него вообще есть?

– Когда у него бывает выходной, Сергей полностью посвящает его детям. Они очень ждут этого дня. Сергей понимает, что многое недодает им из-за своей занятости и выкладывается по полной: делает уроки, обязательно возит их на каток, в кино или бассейн. Старается в маленький выходной уместить все, что только возможно.

– Часто бывают такие дни?

– Очень и очень редко. Полноценный выходной – примерно раз в две недели.

– А вам он уделяет внимание в этот день или только детям?

– График сумасшедший сейчас, и я от него многого не требую. Но у нас есть своя схема. Проходит определенный промежуток времени, после которого мы просто уезжаем куда-нибудь вдвоем, чтобы полностью отгородиться от бытовых проблем и переключиться. Двух-трех дней вполне достаточно. Как правило, уезжаем в Европу. Нам очень нравится Венеция. На отдыхе просто гуляем пешком, разговариваем, общаемся, наполняемся друг другом. И на какое-то время этого хватает.

– Вы сказали, что у Сергея выходной раз в две недели. Получается, воспитание шестерых детей полностью ложится на ваши плечи. Не слишком тяжело?

– Иногда смотрю на себя со стороны, и мне кажется, что это не я, что такое невозможно. Но это секундная слабость. Тяжелее всего распределить графики: у кого какая секция, кому к врачу, кому еще куда-то. Очень важно грамотно разобраться с логистикой. У нас есть человек, который развозит детей. Раньше сама была за рулем, но теперь не езжу, к сожалению. Я очень рассеяна, а водить – это большая степень ответственности.

Воспитывать шестерых сложно, но ко всему привыкаешь. Еще очень тяжело, когда они дерутся. Мальчишки растут, у них появляются амбиции, которые иногда могут перерасти в ссору или драку. Психологически это сильно выматывает, порой достигаю наивысшей точки кипения. И тогда семья отпускает меня в Петербург на два-три дня, чтобы эмоционально перезарядиться. Там наш дом, и бывает, накапливаются дела, которые надо решать.

Время от времени подступает адская усталость. Но у меня есть свои маленькие ритуалы. К примеру, вечером, когда всех уложу спать, иду в ванную, зажигаю свечи, беру в руки книжку, и за полчаса мне удается просто прийти в себя, разложить мысли по полочкам, успокоиться.

Дед

– Как вы и Сергей объясняете детям, что драться – плохо?

– Делаю акцент на том, как важно любить братьев и сестер. В будущем семья станет их жизненной опорой. «Мама с папой когда-нибудь уйдут, а вы останетесь друг у друга». В детстве очень важно заложить такую схему отношений: в семье самые дорогие и близкие люди, их необходимо понимать и любить. Сделать так, чтобы они это уяснили, и есть моя первостепенная материнская задача.

– Какое у вас было детство? Как родители воспитывали вас?

– Я росла в строгой патриархальной семье. Главой был дедушка, военный. Он испытывал первую атомную бомбу под Семипалатинском, был первым человеком в мире, который сделал замеры воронки сразу после взрыва. Дед принимал в семье все решения. Следом по рангу шел отец. Он всегда безмерно уважал дедушку и прислушивался к его словам. В семье была четкая иерархия. Для нас было недопустимо называть родителей на «ты», я уж не говорю о том, чтобы грубить старшим.

Мы росли в церковном городке, все вокруг были батюшки и дьяконы. Соответственно и наше окружение состояло из детей священнослужителей. Мой лучший друг Саша стал тем священником, который в ночь наводнения в Крымске спас несколько десятков человек. (Александр Карпец, удостоен премии имени Владимира Высоцкого; по свидетельствам очевидцев, отцу Александру удалось спасти более 50 человек. – ).

– В одном из интервью Сергей сказал, что его «воспитывал свет, лившийся из кабинета отца». Имея в виду, что своим трудолюбием родители подавали ему пример. Своих детей он воспитывает так же?

– При воспитании детей он руководствуется прежде всего интуицией. Дает им то, что считает нужным, очень много с ними разговаривает, приводит примеры из жизни. В воспитании мальчишек делает акценты на мужественность и патриотизм, у него это получается очень естественно, потому что он сам так живет и ведет себя. Как внушить ребенку не ругаться матом, если сам ругаешься? Или как сказать сыну «не пей водку», если ребенок регулярно видит подвыпившего отца? Сергей сам служит примером нравственного воспитания для детей.

– Ваш муж ввел в «Уфе» штрафы за нецензурную брань. Есть ли что-то общее в руководстве командой и воспитании детей?

– Думаю, есть. Коллектив он тоже старается воспитывать личным примером. Новость вызвала неоднозначную реакцию в футбольном сообществе, многие сразу же стали шутить на эту тему. Считаю, в наше время мы недооцениваем силу слова. Мат не способствует победе или микроклимату в команде. Ничего хорошего эти слова в себе не несут.

Робинзон

– Как Сергей поддерживает контакт с семьей, когда он в разъездах? Например, на сборах.

– Мы не очень хорошо освоили различные средства связи вроде скайпа. Единственное, что я могу, это позвонить ему и включить громкую связь, чтобы Сергей что-то сказал детям перед сном. Но воспитывать по телефону – это неправильно. Да у нас и нет такого. Максимум, что могу попросить, это поговорить со старшим сыном, когда происходит что-то из ряда вон выходящее.

Во время его отъездов приходится тяжело. Я как Робинзон Крузо, который считает на острове дни, а иногда и часы до окончания сборов. В обычном графике Сергею удается общаться с детьми гораздо продуктивнее. Мы с ним договорились, что когда он вечером приходит с работы домой, этот маленький кусочек времени всецело посвящает семье. Я прошу его, чтобы вся работа, планирование, переговоры по телефону оставались за дверью.

– Работа тренера – еще и психологическая нагрузка. С тех пор как Сергей завершил карьеру игрока, он стал другим в эмоциональном плане?

– Правильно говорят: выигрывает команда, проигрывает тренер. Работу тренера не сравнить с работой футболиста. Игрок приехал, потренировался и уехал. Всю вторую половину дня он свободен и ни о чем не думает. Тренер приезжает на работу раньше остальных, а возвращается домой, когда уже все ложатся спать. К сожалению, полностью отгородиться от того, что происходит на работе, невозможно. Поражения случаются у любой команды. В такие моменты очень важно быть сильным человеком, ставить определенную защиту, не расстраиваться и двигаться дальше.

– У Сергея это сразу получилось?

– Не сразу. Видела, как он реагирует на игровые эпизоды, и становилось страшно. В какой-то момент я с ним поговорила. Сказала, что не стоит так себя опустошать, иначе в определенный момент можно просто перегореть, и это скажется на здоровье. Но если работаешь главным тренером, полностью подавить эмоциональное напряжение не получится.

– Не так давно, весной 2016 года, вы взяли из детдома ребенка с ограниченными возможностями, девочку. Очень смелый и ответственный шаг. Как вы с Сергеем к этому пришли, как решились на это?

– Идея была моей. План вынашивала с самого детства после одного случая. При мне соседскую девочку забирали в детдом. Знаете, когда у человека случается беда, протянуть руку помощи мне кажется совершенно естественным. Ситуация была очень сложная. У той девочки мама покончила с собой, а отца посадили в тюрьму. Я хотела, чтобы мы взяли эту девочку и приняли ее как свою. Но мама сказала: «От осины не родятся апельсины». В том смысле, что у девочки была плохая генетика. На человеке, который ни в чем в своей жизни не виноват, поставили штамп. Для меня это стало огромным потрясением. И в тот момент я дала себе обещание: когда вырасту – возьму ребенка из детского дома.

Предметно начала задумываться об усыновлении как раз в то время, когда родилась Таня. Получается, шла к этому десять лет. Рано или поздно мы должны были встретиться. Верю, что это была судьба.

Таня

– Как отреагировал Сергей, когда вы рассказали ему о желании взять ребенка из детдома?

– Десять лет назад я уже пыталась усыновить ребенка, но тогда не получилось. Его забрали раньше, чем я собрала документы. Но я стала крестной мамой этого ребенка. Потом мы разговаривали Сергеем об усыновлении на протяжении долгого времени. Понимала – вряд ли из этого что-то получится. Потому что у Сергея есть привычка все взвешивать и тщательно обдумывать столь серьезные поступки. Детей усыновляют люди эмоциональные, а не рациональные. Я человек эмоциональный, Сергей – наоборот. Он все раскладывает по полочкам, расписывает и обдумывает, справимся или нет. Подобные разговоры у нас всегда заканчивались одинаково. Он говорил: «У нас и так много детей, зачем еще?»

Однажды подруга привезла меня в поселок под Санкт-Петербургом, в православный приют. Главная идея этого приюта в том, что женщины берут под опеку от трех до пяти детей с инвалидностью, которых уже никто не готов брать, и занимаются их воспитанием в качестве матерей. Это каторжный труд. Я стала туда ездить, больше узнавать детей и их образ жизни, познакомилась с теми женщинами. Была просто шокирована, не переставала удивляться тому, что человек способен на такой героизм. Ну, и не оставляла идею принять в семью еще одного ребенка. Но уже с особенностями.

Стала думать, какого именно. Ребенка с ДЦП не смогла бы, потому что сама хрупкого телосложения, а там нужна физическая сила. Было бы тяжело. С ребенком, у которого ментальные нарушения, тоже было бы нелегко, потому что мне нужна обратная связь.

Это было 8 марта. Я тяжело болела гриппом. Сидела дома и зашла на сайт благотворительного фонда «Измени одну жизнь». Там увидела Танину анкету. И в тот момент даже не обратила внимания на ее особенности, я просто увидела ее глаза и поняла, что это мой ребенок. Его нужно срочно забирать.

– Кому первому сообщили о Тане?

– У меня есть близкая подруга Наташа Игнашевич (жена Сергея Игнашевича . – ). Прислала ей ссылку на эту анкету и написала: «Наташа, я всю жизнь боялась, что у меня родится нездоровый ребенок. Но увидела Таню и почувствовала, что хочу стать ее мамой. Ты в меня веришь?» Она отвечает: верю. С тех пор все и закрутилось.

Я долго не знала, как сказать об этом Сергею. Он был где-то на выездной игре, и я просто отправила ему эту анкету. Он написал в ответ: «Это хорошая девочка. Дай ей Бог найти хороших родителей». Но я не сдавалась. Разговаривала с ним снова и снова, аргументировала тем, что справлюсь, что изменюсь, если будет необходимо. Я чувствовала, что это нужно не ей, а нам. Когда ты живешь в комфортных условиях, где все прекрасно, где ты не видишь боли и трудностей вокруг, твоя душа не развивается.

И в какой-то момент он сдался. Договорились, что я возьму ее в гости. Моя ставка была высока – я понимала, что это совсем не игра. Если я приезжаю к ребенку и говорю: «Я тебя заберу», подразумевается, что беру его навсегда. Я не могла сказать ей: «Ты к нам приехала, погостила, но, знаешь, я подумала и поняла, что мне будет сложновато». Меньше всего хотелось разбить сердце Тане.

Когда я приехала, то первым делом сказала, что заберу ее. Это был очень непростой момент. Сергей думал, что она приехала к нам погостить. А Таня знала, что я ее заберу. Это требовало урегулирования. Сергей широчайшей души человек, самый добрый из всех, кого я только встречала, и я понимала, что когда он возьмет ее на руки, потом уже не сможет вернуть. Так и случилось. Уже на второй день стало ясно, что Таня никуда от нас не уедет.

Лидер

– Как вы готовили к такому событию детей? И как они отреагировали на появление в доме Тани?

– Я достаточно долго их готовила. Читала им сказки и рассказы, где были мотивы на тему сиротства. Мы очень много разговаривали. Показывала им документальные и художественные фильмы, кстати, советую всем посмотреть фильм «Блеф, или С Новым годом». И после этого они поняли, что значит жить без родителей. Объясняла им: «Представьте, что вы идете с мамой по вокзалу. Вдруг мамина рука теряется, и вы остаетесь одни. Что ощутите? Ужас и панику. То же самое чувствует и ребенок из детского дома. Вы потом маму встретите и успокоитесь. А они так живут постоянно».

Они были готовы морально. Я говорила им, что Таня не ходит. Все отнеслись к этому очень участливо и во всем старались ей помочь. Честно говоря, не ожидала такого от своих детей. Они проявили величайшее милосердие, были готовы отдать ей свои игрушки. Но затем один период прошел и наступил другой. Период адаптации у всей семьи. Это было непростое время. Каждый из ребят хоть раз, но сказал ей: «Было лучше, когда тебя не было». У Тани тоже сложный характер. Она по натуре лидер, а у нас в семье все лидеры. Были моменты, когда мне становилось крайне тяжело.

– Как удалось преодолеть это?

– Когда человек встраивается в новую для себя систему, он пытается нащупать границы возможного, чтобы понять, как существовать в новом мире. В детском доме Таня жила по расписанию, у них был воспитатель. То есть там дети не принадлежат себе. А тут у тебя появляется полная свобода, но ты не знаешь, как ей пользоваться.

Когда мы с Таней только приехали домой, она честно сказала: «Мама, я ворую». – «Как интересно. А что ты воруешь?» – «Я ворую, например, мобильные телефоны».

Первое время вечерами я отодвигала матрас, а там все было набито, как у сороки, различными вещами, всем, что плохо лежало. Мы с ней очень много разговаривали. Я говорила Тане: «У тебя есть все, о чем можно мечтать. Тебе не нужно ничего прятать». Было очень важно найти механизм, подобрать ключик, который подошел бы именно ей.

С усыновленными детьми есть один очень тонкий момент. Пока ребенок не уверен, что он в новой семье навсегда, он будет проявлять себя не с лучшей стороны. Эта фаза в психологии называется: «Полюбите меня черненьким, а беленьким меня каждый полюбит». Таким способом ребенок проверяет родителей. В какой-то момент я была уже на грани, чувствовала: что-то идет не так, почти ничего не получается, хотя я стараюсь. Когда оказалась в совсем истощенном эмоциональном состоянии, вдруг что-то переключилось и ребенок мгновенно стал своим.

– Как долго длился период адаптации?

– Полтора года было очень тяжело.

Счастье

– Как на это реагировал Сергей? Поддавался ли он тем же мыслям, что были у вас?

– Сергей меня всячески поддерживал. Я ходила в школу приемных родителей, а он в силу занятости на работе не мог. Но читал распечатанные мной лекции. Приводил мне много примеров из них: «Ты же помнишь, бывают случаи, где все намного хуже. А наша Таня просто ангел». В основном у Тани случилась конфликты с детьми. Со мной очень редко, потому что мы с Сергеем были для нее примером, ее мечтой об идеальных родителях. И это нас спасало. С самого начала и до сих пор самое страшное для нее – обидеть маму и расстроить папу.

– У нас в стране, будем говорить откровенно, не слишком часто берут детей из детдома. К тому же детей с ограниченными возможностями.

– Все идет от головы. Порой мы живем навязанными стереотипами. До сих пор бытует мнение, что люди с инвалидностью – это изгои, живущие в замкнутом пространстве. А возить ребенка на коляске – стыдно, значит, что с тобой что-то не так. В нашей семье такие мысли, стереотипы и понятия отсутствуют.

Мне с самого начала было очень комфортно. Я не замечала, что с Таней что-то не так. Она первое время говорила мне: «Мама, в школе говорят, что я инвалид». – «Ты что? Какой же ты инвалид?! Конечно, ты не инвалид. У тебя очень красивое лицо. Прекрасные волосы. В такой цвет любая женщина мечтает покраситься». Здорово, когда родители внушают детям, что с ними все в порядке. Потому что так оно и есть. Это уже наша зашоренность – считать инвалидом человека с ограниченными способностями. Возможности и способности – разные вещи. Со временем границы стираются. Сейчас я не замечаю, что с ней что-то не так. Периодически ловлю на себе удивленные взгляды посторонних, но уже привыкла к этому.

– Можете признаться самой себе: «Несмотря на трудности и проблемы, не жалею, что взяла ее»?

– Я смотрю, как Таня меняется. Какая она счастливая, как возится на полу с собаками, как учится готовить. Вижу ее успехи в школе. И мне становится страшно от одной только мысли, что мы могли никогда не встретиться. Таня абсолютно уверенный в себе, счастливый человек. Хочется, чтобы в будущем у нее появилась профессия, и она вышла за стереотипные рамки человека с ограниченными способностями.

Хонда

– Вы веган. Как пришли к этому?

– Все идет из детства. Мы жили в частном доме, во дворе было много живности: корова, куры, кролики. Каждому я дала имя. И уже тогда не понимала, почему я должна есть своих друзей, когда есть альтернатива. Что касается Сергея, то в бытность игроком он питался как все спортсмены. В том числе, ел мясо. Но став тренером, признался, что когда-нибудь хотел бы попробовать мой тип питания. Пока ограничивается тем, что бережно относится к природным ресурсам. Например, Сергей всегда выключает воду в душе, когда намыливается. Не использует пластик – берет в супермаркете бумажные пакеты. Пусть и маленький, но вклад в окружающую среду.

– Как вы готовите дома, если не употребляете продуктов животного происхождения?

– По выходным и праздникам готовлю для всей семьи. Любые блюда, кроме мясных, – ими занимается помощница по дому.

– Считаете ли вы свою семью в каком-то смысле уникальной?

– Нет. Когда живешь такой жизнью, как у нас, ко всему привыкаешь, тебе это кажется естественным. Мы не видим в нашей жизни ничего уникального. Некоторых смущает, что у нас так много детей. Я бы даже сказала, что иногда люди реагируют достаточно остро. Для нас же это большая гордость.

– Совсем недавно вы с Сергеем и чета Игнашевичей ездили отдыхать в Японию. Ваш муж рассказывал в интервью sports.ru, что окунулся в совершенно другой мир. И пояснил на примерах. А что вас удивило в Японии?

– Прежде всего, что эта страна так близко. Одни наши знакомые изумились, узнав, что мы туда поехали: «Зачем так далеко?» Пришлось им сказать, что Япония совсем недалеко. Оттуда до России 30 минут на самолете. И это правда удивительно.

Меня очень поразило, насколько стерилен японский мир. Там постоянно протирают руки антибактериальными салфетками, ходят в масках, там нет людей без определенного места жительства. Более того, законом запрещено давать милостыню. Там нет плохо одетых людей. Сложилось впечатление, что все с достатком выше среднего. Может, я была не в тех районах… (Улыбается.) Но создалось такое ощущение.

Удивило, что японцы никогда не говорят о своих чувствах прямо. Сергей Игнашевич рассказал нам о том, как Кейсуке Хонда делал предложение будущей жене. Говорить «я тебя люблю» или «выходи за меня замуж» там неприлично и не принято. Хонда сказал своей избраннице: «Я хочу, чтобы ты готовила мне рис». Она ответила согласием.

– Географически наши страны близки. А по менталитету русские и японцы далеки друг от друга?

– Очень. Обычно, когда едешь в другую страну, подсознательно ассоциируешь себя с ней. Задаешься вопросом: «А смогла бы я здесь жить?» У меня так было в Нью-Йорке или Барселоне. И в там, и там смогла бы жить. А в случае с Японией даже не возникает такой мысли. Абсолютно другая культура! Они 250 лет были закрытыми от мира, это сказывается. Но Япония и японцы поистине уникальны. С глубоким уважением относятся друг к другу и окружающим. Возможно, в нашей культуре этого не хватает.

Текст - Вадим Матвеев.

Фото: Личный архив семьи Семаков, Василий Пономарев / Эдгар Брещанов / Sportbox.ru

Расскажите, как случилось, что вы решили взять приемного ребенка. Кто первым предложил это сделать - вы или ваш муж?

- Началась эта история в моем детстве, ведь я из многодетной семьи. Дочка наших соседей осталась без родителей: ее мать покончила с собой, а отец оказался в тюрьме. Прямая дорога в детский дом. Я помню, что подошла к маме и попросила ее удочерить. Мама сказала что-то про плохую наследственность, из-за чего мы не можем ее взять. И вот эта боль от того, что я ничем не смогла ей помочь, осталась на всю жизнь. Мне было, наверное, лет десять.

Уже взрослой я бесконечно мониторила сиротские сайты, искала ребенка. Нашла мальчика-вьетнамца. Но муж тогда был не готов, а супруги в таком деле должны быть единомышленниками. Мальчика забрала семья священника, в которой было много детей. Но я не потеряла с ним связь.

Мои родители всегда были категорически против усыновления. Помню, отец попросил, чтобы я никогда об этом не думала, пока не рожу своих детей. И когда я поняла, что мое здоровье больше не позволит рожать, я опять стала думать об усыновлении. Знала, что это мой путь.

В 2014 году я услышала проповедь патриарха о том, что нужно обратить внимание на детей-инвалидов, ведь они острее всех нуждаются в помощи. Я впервые задумалась, смогу ли взять ребенка-инвалида. Но муж был по-прежнему против усыновления. Боялся, что я буду переживать и уставать, и это отразится на всей семье. Но я попросила поверить в меня, и он поверил.

Анна Семак, Сергей Семак, Таня

Фото: Валерий Зайцев для ТД

- Назовите самые важные вещи на этапе подготовки к усыновлению.

- Школа приемного родителя обязательна, без нее не обойтись. Люди, которые сталкиваются с этим в реальности, не всегда понимают, что эти дети - исковерканные судьбы, другая психология и менталитет.

Но я перфекционист: помимо базовой программы мне нужно полное погружение в тему. Я перелопатила Интернет, прочитала всю Петрановскую (психолог Людмила Петрановская - ред.), собираюсь ездить на все семинары по приемному родительству. Уже одно общение с подобными семьями дает больше уверенности и прибавляет опыта. У меня много таких друзей.

Восьмого марта этого года я тяжело болела гриппом, сидела дома. Зашла на сайт changeonelife , и первая анкета, которую я открыла, была Танина. В этот момент я отчетливо поняла, что это мой ребенок. Она удивительна похожа на моих детей! А потом я узнала, что она передвигается на инвалидной коляске, и что она гном. Как ни странно, меня это ни капли не смутило, и я позвонила оператору. Мне сказали, у ребенка недержание, ДЦП, она - тяжелейший инвалид. Меня это снова не испугало. Я решила, что нужно приехать в подмосковный детский дом увидеть ее, просто помочь.

Приехала туда с подругами. Нас завели в класс, я увидела детское кресло кукольных размеров и на нем ребенка, который в десять лет весил тринадцать килограммов. Таня - это такая четвертинка человека. У нее редчайшее заболевание - синдром каудальной регрессии или синдром русалки. Недоразвит нижний отдел позвоночника. Она - такой гномик с длинными атрофированными ножками, девочка-русалка.

У нас с Таней сразу возник эмоциональный контакт. При этом она меня предупредила: «У меня есть мама, но она меня никогда в жизни не заберет». Таня оказалась в детском доме в пять лет. А до этого жила в грязном холодном бараке в компании собутыльников ее родителей. Такого детства никому не пожелаешь. Я пообещала, что заберу ее. Начала заниматься документами, оформила временную опеку. С трепетом думала, как поставлю инвалидную коляску в машину, возьму девочку на руки и буду выезжать из детского дома. Мне казалось, в этот момент будет очень страшно - ведь мне на плечи ложится такая ответственность. Но ничего такого не почувствовала. Как только мы сели в машину, Таня начала называть меня мамой.

У нас с Таней сразу возник эмоциональный контакт. При этом она меня предупредила: «У меня есть мама, но она меня никогда в жизни не заберет»

Мой муж до последнего момента не верил в успех этого предприятия. Очень боялся, что мы не справимся, - он ведь гиперответственный человек. А мой девиз - «слабоумие и отвага!» Я всегда надеюсь, что мне повезет. Когда Сергей взял Таню на руки, я увидела, как он почувствовал то же, что и я: родство душ. Ты же не можешь объяснить, как это произошло. Но понимаешь, что это тот самый человек.

- А вы боялись, что не сможете понять и почувствовать неродного ребенка?

- Когда разговариваешь со своим кровным ребенком, ты знаешь «точки», на которые нажать, чтобы он тебя послушался… Да, я боялась, что Таня будет для меня «книгой на арабском языке». Но у нас изначально сложился контакт. Это потом началась адаптация, и я схватилась за голову.

Фото: Валерий Зайцев для ТД

Если бы я могла предположить, как будет тяжело, то сто раз бы подумала. Хотя и знала, что никогда не верну ребенка обратно. В своих идеалистических рассказах усыновители про адаптацию умалчивают. А ведь это важнейший вопрос - многие люди в этот момент как раз сдаются. Но несколько приемных родителей меня предупредили: «Когда начнется адаптация, радуйтесь! Это значит, ребенок раскрывается и начинает вам доверять».

- Что же это были за проблемы?

Первое, с чем мы начали бороться, - это крики. В семье, где шестеро детей, армейская дисциплина. Если я позволю им всем вопить, можно будет сойти с ума. А Таня привыкла общаться в большом коллективе и кричать привыкла. При этом она лидер по складу и всеми командует.

Еще у нас были большие проблемы с едой. Я показываю ей еду - она говорит: «Фу, гадость!» Она никогда прежде не пробовала клубнику, черешню, арбуз. Очень быстро набивала себе рот, а потом не могла прожевать и плакала. В детском доме ей все измельчали блендером.

Она постоянно нами манипулировала, потому что привыкла так делать. Часто говорила, что убьет себя. В какой-то момент меня это так достало, что я открыла окно и сказала:

Давай, я открою окно, чтобы тебе было проще.

Она испугалась и сказала:

Спасибо, не надо!

Потом как-то говорила, что зарежет себя ножом.

Тебе какой - синий или красный? Синий острее.

Нет, не надо!

Поняла, что манипулировать мной не получается.

я все время ей говорю: «Есть мама, которая родила и оставила, а есть мама, которая забрала и воспитывает»

Еще девочка сразу сказала мне, что ворует. И мы столкнулись с этим довольно быстро: она залезла в сумку нашей домработницы и достала кошелек. Но, не зная ценности денег, украла только одну пятирублевую монету. Для меня воровство - поступок неприемлемый. Я сказала: «Знаешь, мне придется предупредить людей. Я возьму маркер и напишу тебе на лбу, что ты вор. Чтобы люди на улице были в безопасности».

Разговор произвел сильное впечатление. Потом я собрала в ведро всю сувенирную мелочь, которая осталась у нас от путешествий, и пришла к Тане: «Эти деньги - все, что заработал наш папа за время своей карьеры. Здесь - миллион. Я тебе доверяю и хочу назначить тебя семейным бухгалтером. Если что-то случится, ты будешь выдавать нам на продукты и одежду». Ей очень это понравилось! Когда у человека появилось такое сокровище, зачем ему таскать по рублю?

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

Эти фотографии сняты Таней. Со словами: «Я буду фотографом» смело взяла фотоаппарат и начала снимать то, что ее интересует

- Как ваши дети и Таня отнеслись друг к другу?

- Я долго готовила их к этому. Мы просмотрели огромное количество фильмов и мультиков, читали тематические книги. Дети сами изъявили желание, чтобы мы забрали в семью хотя бы одного ребенка. Когда мы приехали с Таней ночью, никто не спал, все нас бросились встречать. Со старшими мальчишками у Тани сразу возник контакт. Проблемы были с детьми, которые ближе ей не по возрасту, а по развитию - шесть-семь лет. В какой-то момент наша шестилетняя Варвара сказала Тане: «Лучше бы мы тебя не брали». Сказала в сердцах и быстро отошла, а у Тани это отложилось. Через три дня она раздавала всем конфеты, а Варваре сказала: «А тебя я ненавижу».

Это меня очень расстраивало. Каждый день вечером няня говорила: «Ничего Тане не покупайте. Она орала, била детей». Я чувствовала себя настолько изможденной, мне казалось, что я не справляюсь, и что так будет всегда. Самое страшное во всем этом было, что я разговаривала с ней, а потом Таня делала то же самое.

Таня часто мне повторяла:

Ты отдашь меня обратно.

Я отвечала:

Когда она поняла, что это надолго, а точнее, навсегда, как-то успокоилась.

Когда мы ее забрали, у нее ступня была так спазмирована, что мы не могли надеть ей сапоги 30-го размера, при том, что у нее 22-й размер ноги. И вдруг, через два месяца, когда я собирала ее в школу, туфельки идеально подошли. Позже врач объяснил мне, что ребенок расслабился, и спастика ушла. Кроме того, в детдоме мне говорили, что Таня ходит под себя всю жизнь. После того как мы приехали домой, она мне сказала:

Мама! Иди сюда, смотри!

Ты что, ходишь в туалет?!

Конечно! Это была шутка!

Позже мы отказались от катетера, а сейчас на пути к тому, чтобы ребенок совсем не использовал памперсы. То есть проблемы оказались решаемы, ее социализация может быть приближена к норме.

- А Танина биологическая мать как-то появлялась в последнее время?

Нет, она лишена родительских прав по суду. Отца у Тани нет. Но мать всегда пыталась восстановиться в правах.

- А когда она узнала, что вы собираетесь взять ее дочь?

Она не узнала и, дай бог, чтобы не узнала как можно дольше. К сожалению, таких людей мало интересует ребенок и то, что с ним происходит. Но, прорабатывая с Таней ее душевные травмы, я все время ей говорю: «Есть мама, которая родила и оставила, а есть мама, которая забрала и воспитывает». И каждый раз проговариваю: «Спасибо твоей маме, что она тебя родила». Это обязательный ритуал. Очень важно с ребенком проговаривать такие моменты.

Анна Семак, Таня и Илария (справа)

Фото: Валерий Зайцев для ТД

- А какой у Тани самый большой страх?

Она видит все время один сон: будто заблудилась в темном лесу и не может найти выход. И это ее самая большая фобия - остаться одной. Еще она очень боится грозы. Она рассказывала мне какие-то обрывочные воспоминания о детстве, о детском доме, в который она попала в пять лет. И с этим местом у нее связаны жуткие воспоминания. Какая-то бабка приходила к ним и говорила, что сожрет всех, кто не спит. Потом Таня рассказывала, что ночные нянечки почему-то шатались и падали. Мы же понимаем, почему они падали…

Как-то я спросила у нее, обижается ли она на свою мать. «Нет-нет! Единственное, обижаюсь на то, что она все время мне говорила «жди», и я ее все время ждала».

- Как же работать с такой травмой?

Знаете, мы с Таней просмотрели, наверное, все документальные фильмы о детях-сиротах. И каждый раз я ей объясняла, почему так произошло, что она не одинока, что очень важно, чтобы ребенок попал в семью, и началась новая жизнь. Если ребенок будет оставаться наедине со своими переживаниями, то будет очень долго буксовать на одном месте.

- А вы не боитесь, что у Тани уже сформировались внутренние конфликты, которые будет крайне сложно решить?

Одно из самых положительных качеств в характере Тани, что она невероятно позитивная. А еще она - лидер. Она как-то мне сказала, что рождена побеждать. Как известно, спорт снимает тревогу, блокирует механизмы, запущенные тревожным состоянием в детстве. Сейчас я хочу вылечить ей спину и заняться с ней спортом. Думаю, у нее получится плавать - невероятно сильные руки. Это во-первых. А во-вторых, у меня внутри - неиссякаемый ресурс любви и нежности. Она получает море любви. Это исцеляет многие раны.

- Вы отдали девочку в обычную школу?

Да! Вот Ник Вуйчич учился в обычной школе с обычными детьми, и это помогло ему в жизни. Как-то я спросила Таню:

Ты выйдешь замуж?

А муж у тебя будет на коляске или с ногами?

Конечно, с ногами! Как же он иначе меня будет носить?!

Но я искала частную школу. А у директора нашей школы мальчик без ног. Он передвигается так же, как Таня, - на руках. Они лидеры в своей группе, к их мнению прислушиваются, их любят. Словом, нам повезло, что в этой школе есть такой человек.

- Как часто Сергей проводит время с вами?

Немного времени. Весь май его не было дома, весь июнь. Только позавчера вернулся. Но когда он дома, всего себя посвящает детям. И Сергей всегда с нами на связи, общается в Skype, созванивается по телефону. Он очень хороший отец, уникальный.

Анна Семак, Сергей Семак, Майя - 16 лет, Семен - 10 лет, Иван - 8 лет, Таня - 10 лет, Илария - 3 года

Фото: Валерий Зайцев для ТД

Существует такой стереотип о футболистах: у него есть деньги, он их тратит на машины, часы, одежду и частные джеты. Но Сергей всегда путешествует эконом-классом, у него нет ни одних часов. Он не покупает себе дорогую одежду. И очень отзывчив к чужому горю.

- А на вас у него время остается?

Знаете, у спортсменов специфическая психология, иногда их трудно понять. Для него семья - это дети. Детей Сергей ставит на первое место, а жена - это приятная дополнительная опция.

- Вернемся к Тане. Она сможет когда-нибудь ходить?

Есть такие люди с внутренним стержнем, как, например, Ксения Безуглова. Будет Таня ходить - не будет - это совершенно неважно.

Как-то Таня сказала мне в больнице, что она инвалид. Я на это ей всегда говорю, что она никакой не инвалид, а просто особенный ребенок, не такая, как все. Ну а вообще шансы есть, хоть я и не врач. Мы поедем в Германию, нас взялся оперировать один профессор, который уже делал подобные операции.

Сергей всегда путешествует эконом-классом, у него нет ни одних часов. Он не покупает себе дорогую одежду. И очень отзывчив к чужому горю

Вообще, я бы дала рецепт родителям детей с особенностями развития - слово «инвалид» вообще не использовать, оно уничижительное. Когда мама весела, счастлива - ее ребенок вырастет абсолютно таким же. Обратное правило тоже действует.

- Не могу не спросить: как вы относитесь к системе детских домов в нашей стране?

Я видела массу примеров, подтверждающих, что эта система ужасна, что в ней работают неподготовленные люди без специального образования. Система ломает детей, мало кто из них потом может стать успешным. Я думаю, нужно организовать как можно больше профессиональных семей, наподобие Деревни SOS.

Я не из тех людей, кто ругает власть и клянет систему. Я понимаю, что у нас в стране очень много проблем, и верю, что через какое-то время это решится. В то же время я не уговариваю всех усыновлять детей - это невероятно сложное дело. На роль усыновителей подходят определенные люди. И мне очень больно от того, что люди берут детей, а потом, как щенков, отдают их обратно. Нужно работать, заранее рассчитывать свои силы.

- Скажите напоследок, что для вас значит «любить»?

Мне близко евангельское изречение: если тебе кажется, что любишь весь мир, но ненавидишь хотя бы одного человека, то не любишь никого. Я люблю людей, жизнь, мир и, благодаря такому настрою, мне ничего не страшно.

Спасибо, что дочитали до конца!

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов - и не берем из них никакого процента на свою работу.

Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей - это наша возможность планировать работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь

При этом Сергей Семак является отцом еще семерых детей. Малышка Таня стала восьмым ребенком в семье знаменитого российского тренера и футболиста.

О благородном поступке португальского футболиста Криштиану Роналду сейчас шумит весь мир: после победы национальной сборной Португалии на Евро-2016 красавец-игрок перечислил все свои призовые в благотворительный фонд по борьбе с детским раком. Сумма пожертвования оказалась впечатляющей, ни много ни мало 275 тысяч евро, в переводе на российские деньги это почти 2 млн рублей!

«Не могу молчать ‪#‎НетолькоРоналду», – так назвал свой пост в Facebook Александр Гезалов, российский общественный деятель и международный эксперт по социальному сиротству. И рассказал о сложном, но очень благородном решении, которое принял известный российский футболист, а ныне тренер сборной России и петербургского ФК «Зенит» Сергей Семак.

Вместе со своей женой Анной Семак еще полгода назад усыновил больную девочку Таню: детство малышки прошло в интернате – родители отказались от ребенка с «клеймом» ОВЗ. Так врачи и педагоги обозначают детишек с ограниченными возможностями здоровья, то есть имеющих серьезные недостатки в физическом или психическом развитии. Очень часто такие детки плохо видят, не слышат, с трудом говорят и имеют массу проблем с опорно-двигательным аппаратом, то есть не могут нормально передвигаться.

Сергей Семак не афиширует, какие именно проблемы со здоровьем есть у его теперь уже дочери Танечки. Но известно, что девочку готовят к нескольким дорогостоящим операциям. Все они будут сделаны за счет семейного бюджета. К счастью, Семак и его супруга могут себе позволить подобные траты. Хотя семья у них не просто большая, а рекордно-многодетная: 40-летний Семак является отцом еще семерых детей! От первого брака у него есть сын Илья, а в браке со своей нынешней женой Анной у Семака родилось пятеро детей: Семен, Иван, Варвара, Савва и Илария. Плюс к тому, супруги вместе воспитывают дочь Анны от первого брака – Майю.

Таким образом, маленькая Таня стала восьмым ребенком в семье питерского футбольного тренера.

«Сейчас у Танечки практически нет ног. У нее ДЦП и поражение очень серьезное. Она совсем не ходит. Можно сказать, что врачи должны приделать ей ноги. Но я почему-то верю, что со временем Таня сможет ходить и даже пнет футбольный мяч, – поделился подробностями с Woman’s Day Александр Гезалов. – Сергей и Анна до сих пор не хотят говорить об удочерении ребенка. Для них все это – ненужный пиар. Поэтому я решил это сделать за них. Иначе несправедливо получается: про Роналду слышали все, а про Семака никто не знает.

А ведь Сергей вместе с своей женой Аней давно помогает детским домам, приютам, православной детской миссии в Петербурге. Аня мне как-то призналась, что поняла: надо помочь одному конкретному ребенку. Потому что детские дома – это такая яма, в которую, сколько ни бросай, все равно останутся несчастные. Поэтому она решила спасти хотя бы одну девочку. И этой девочкой стала Таня.

Сейчас у Танечки практически нет ног. Она совсем не ходит. Можно сказать, что врачи должны приделать ей ноги. Но я почему-то верю, что со временем Таня сможет ходит и даже пнет футбольный мяч

Для Сергея и Анны это было непростое решение, не то чтобы побежали – взяли. Анна провела большие консультации: со мной, с педагогами, врачами, другими специалистами. Между собой они с Сергеем долго советовались. А потом нашли девочку в базе данных на усыновление и решили ее взять. Сознательно выбрали ребенка с таким диагнозом. Потому что у них есть возможности ей помочь».

А как отнеслись к новообретенной сестричке остальные дети футбольного тренера? По словам Гезалова, все прошло хорошо, в новой семье Таню приняли.

«Сергей, Анна, дети – люди верующие, в храм все вместе ходят. Да и духовник с ребятами провел беседы. Так что все нормально. Таню в семье понимают и любят. Я ведь видел ее фотографии, сделанные раньше – абсолютно другой ребенок, погасший взгляд. А сейчас она совершенно счастлива», – делится Александр.

«Пример Семака – не единственный, – продолжает Александр Гезалов. – На самом деле многие наши спортсмены занимаются благотворительностью. Просто они не говорят об этом. Активно помогают детям игрок ЦСКА Сергей Игнашевич, «зенитовец» Александр Анюков, их жены. Не так давно они собрали почти 30 млн в рублей, чтобы сделать протезы больным ребятишкам из детских домов».

От себя добавим, что занимается благотворительной деятельностью и другой знаменитый игрок «Зенита» Александр Кержаков, создавший вместе со своей женой Миланой благотворительный фонд «Звезды детям». Кстати, недавно супруга Кержакова посетила петербургский детский хоспис и передала его директору почти миллион рублей на закупку остро необходимого хоспису медицинского оборудования.

«Я поразилась тому, как просто создать и как сложно разрушить стереотип. У нас в стране почему-то с радостью усыновляют здоровых, а больных оставляют кому-то», — Анна Семак, многодетная мама рассказала о том, как с мужем — Сергеем Семаком они стали приемными родителями девочки, увидев ее видеоанкету на сайте

Сергей и Анна Семак с детьми. Фото — Антон Рудзат, sobaka.ru

В семье главного тренера футбольного клуба «Уфа» Сергея Семака и его жены Анны — восемь детей. Старший сын Илья — от первого брака Сергея — 19 лет (живет с мамой в Москве), он студент 3 курса МГУ, Майя — 17 лет — студентка 1 курса КФУ, Семен — 12 лет, Таня — 11 лет, Иван — 9 лет, Варвара — 8 лет, Савва — 6 лет, Илария — 4 года. А еще в доме живут собаки — лабродудель Нэна и китайская хохлатая Шерри, попугай Кешарик и ушастая крыса Короста.

О желании иметь много детей

«Желание иметь очень много детей муж обозначил мне сразу, — рассказывает Анна. — Он сказал, что хочет на одного ребенка больше, чем у его родителей, а мама у Сергея — многодетная, родила пятерых сыновей». Анна признается, что ей очень нравилось состояние беременности.

Мысль о приемном ребенке возникла у Анны еще в детстве. Фото из семейного архива.

«Я концентрировалась на создании семейного уюта, варила варенье, бесконечно готовила и излучала счастье, — говорит она. — Беременность, несомненно, делала меня мягче и добрее, это было состояние абсолютной гармонии, мира в душе. Видимо, мне каждый раз подсознательно хотелось в него вернуться после очередных родов».

Мысль о приемном ребенке возникла у Анны еще в детстве. По ее словам, она часто поднимала эту тему, но ее родители были убеждены в том, что «от осины не родятся апельсины». Дело в том, что у них перед глазами был плохой пример. Одна знакомая женщина взяла из детского дома малышей — брата с сестрой. Очень много в них вложила, а они, «неблагодарные», стали у нее воровать и плохо себя вести. Сейчас Анна объясняет это так, что, к сожалению, в советское время не было никакой специальной подготовки, и люди принимали девиантное поведение за банальную неблагодарность. А тогда приемная мама поняла, что не справилась. Она повесилась.

«Моих родителей очень потрясла эта история, их позиция относительно детей из детского дома стала прочной и непоколебимой, — говорит Анна. — Когда папа понял, что я не отступлюсь от задуманного, он попросил меня родить своих столько, сколько смогу. Я выполнила обещание. Через 2 года после рождения младшей дочери начала искать нашего ребенка».

О «Детской миссии» и решении стать приемной мамой

В то время Сергей и Анна с детьми жили в Санкт-Петербурге. Анна часто ездила в поселок Вырица, где находится благотворительная организация «Детская Миссия». Там в большом, добротном деревянном доме живут женщины, взявшие под опеку детей со сложными диагнозами. Анна признается, что была потрясена тем, как этим людям удалось создать такой островок тепла и благополучия. По ее словам, в доме нет ни малейшего намека на беспорядок. Нет никаких неприятных запахов. Все — радостные, счастливые, дети — ухоженные, мамы буквально светятся, ходят в белых платочках.

Когда Анна поделилась с организаторами «Детской миссии» своими планами взять ребенка, они ее спросили: «Вы инвалида будете брать?». Фото из семейного архива.

«Священники, организовавшие «Детскую миссию», приезжали в детский дом или психиатрическую больницу и просили дать им тех детей, которых никто не возьмет, — рассказывает Анна. – Затем эти дети из «психических» превращались в домашних ребят, каждый со своими особенностями. Когда я поделилась с организаторами «Детской миссии» своими планами взять ребенка, они так естественно спросили: «Вы инвалида будете брать?». И я задумалась».

О видеоанкете

Позже Анна услышала рождественскую проповедь Патриарха о том, как важно усыновлять инвалидов, что, мол, не потеху себе берем, а жизнь спасаем. Тогда Патриарх обратился к людям с просьбой удочерить девочку Милу, у которой были недоразвитые ручки. «Я поняла, что могла бы помочь такому ребенку поверить в себя, — говорит Анна.. Это видео прочно засело в голове. Я ясно представила Таню с нами за обеденным столом, на диване за просмотром семейного кино, мы ведь, женщины, любим заранее рисовать в голове картинки счастливого будущего».

Эту видеоанкету Анна увидела на сайте фонда «Измени одну жизнь».

Как рассказывает Анна, Таня показалась ей очень трогательной, нежной: «Можно на видео сказать о ребенке что угодно, но меня пронзило интервью ее школьной учительницы Ольги Николаевны. Она знала Таню и говорила настолько искренне, что я ей поверила на 100%. Именно благодаря этим словам я приняла для себя решение».

Анна отправила видеоанкету Тани своей подруге — Наталье Игнашевич (супруга футболиста Сергея Игнашевича – ред.). «Я написала Наташе, что очень хочу стать мамой этой девочки. Спросила ее, верит ли она в меня? – вспоминает Анна. — Наташа ответила, что верит. И процесс был запущен».

Никаких документов на то, чтобы взять ребенка из детского дома, тогда у Анны не было. «Я позвонила Саше Гезалову, попросила съездить со мной в этот подмосковный детский дом и встретится с Таней, — рассказывает она. — Подумала, что все решит наша встреча. Если я удостоверяюсь, что интуиция меня не подвела, и это «мой» ребенок, то меня уже ничто не остановит. Но если вдруг пойму, что ресурсов не хватит, то закрою эту тему для себя надолго».

Все осложнялось тем, что Сергей совершенно не был готов к тому, чтоб принять ребенка в семью, тем более с таким диагнозом. «Сергей невероятно добрый человек с очень большим сердцем, но иногда ему мешает гиперответственность, он по природе очень осторожный, тяжело принимает решения, — объясняет Анна. — Тем не менее, я уговорила его взять Таню в гости, хотя сама была убеждена, что Сергей, увидев ребенка, почувствует то же самое, что и я. Слава Богу, интуиция меня не подвела».

Таня показалась Анне очень трогательной, нежной. Фото из семейного архива.

О встрече с Таней

Анна говорит, что ее первая встреча с Таней прошла как в тумане. «Мы зашли в детский дом, — вспоминает она. — Со мной были две подруги и Саша Гезалов, я сильно переживала, как все пройдет. Мы зашли в класс во время урока. Я ищу глазами Таню и вижу крошечную девочку на крошечной коляске. Она от смущения накрыла голову книжкой, и получился домик».

Потому Таню вывезли в коридор. Анна говорит, что смотрела на нее и понимала, что в этом кресле сидит ее дочь. «Таня очень смущалась, мы начали с ней играть в бутерброд. Я даю свою ладошку и называю продукт, например, сыр, а она кладет сверху свою, к примеру, колбасу. И так, перебирая руки, мы строим башню. Можно делать смешные сочетания: болотная жижа, жареные ботинки или котлеты из мух. Такая игра очень быстро раскрепощает детей».

Таня подружилась с домашними питомцами. Фото из семейного архива.

Анна говорит, что в какой-то момент Таня совершенно серьезно сообщила: «У меня есть мама, но вы не беспокойтесь, она никогда меня не заберет». Анна пообещала Тане, что через месяц ее заберет, и они расстались. «Для меня Танино состояние было совершенно другим миром, — признается Анна. — Какие-то катетеры, коляска, непонятные диагнозы… Я считаю, что мне безмерно повезло, что в Танином детском доме работали потрясающие педагоги, воспитатели, доктор Оксана Михайловна, которая помогла мне все организовать. Эти люди привили ребенку правильные базовые ценности, научили уважать старших, любить Родину. Во многом Таня была даже воспитаннее остальных наших детей».

Вернувшись домой, Анна начала готовить документы. Сотрудники органов опеки поначалу отнеслись к ее желанию взять ребенка насторожено. «Для них главное, чтобы человек принимал свое решение в здравом уме и твердой памяти, — говорит Анна. — Теперь мы с ними в прекрасных отношениях, время все расставляет на свои места».

Из дома Анна созванивалась с Таней по телефону через доктора, потому что не хотела терять связь с ребенком. А Таня считала дни, когда ее заберут. Однажды девочка спросила у Анны, сможет ли приемная мама ее забрать, а потом привезти обратно? Свой вопрос Таня объяснила тем, что ей, может, не понравится жить в новой семье.

«Я рассказала Тане подробно, как мы живем, чем занимаемся, куда ходим, — вспоминает Анна. — И Таня сделала вывод: решила остаться у нас, даже если ей не понравится». Незадолго до того дня, когда Анна приехала за Таней, девочка поделилась с приемной мамой своими страхами: «Вы заберете меня, если я скажу, что у меня на боку висит пакет с мочой?» Тогда Анна успокоила ребенка: «Танечка, это совсем не важно. Важно, что мы скоро будем вместе в семье».

«Через месяц я приехала за Таней, оформив гостевой режим, — рассказывает Анна. — Как раз начинались летние каникулы, и у меня было время окончить ШПР и собрать все оставшиеся документы. Как только мы сели в машину, Таня стала называть меня мамой. Первое время она повторяла это слово по 1000 раз в день, так что мне становилось не по себе, но я несколько лет изучала специализированную литературу и понимала, что этот путь нужно пройти. Пока мы ехали в поезде, мне позвонила моя мама. Я сообщила ей, что у меня появился еще один ребенок. Мама сказала: «Ты сошла с ума!» И повесила трубку».

О первых днях дома

На перроне Анну с Таней встречали Сергей и старшие сыновья. «Когда Сергей взял Таню на руки, я поняла, что это — любовь с первого взгляда, — вспоминает Анна. — Этого ребенка невозможно не полюбить, она необыкновенно светлая, очень живая девочка. Приехав домой, я предложила дочке принять ванну. Таня в ванной никогда прежде не купалась. С тех пор мы принимали ванну по три раза в день, это стало нашим любимым времяпровождением. Купили ей маску, трубку, жилет».

Таня никогда прежде не принимала ванну. Теперь это ее любимое занятие. Фото из семейного архива.

Поначалу супруги думали, что придется как-то специально оборудовать квартиру, чтоб ребенок перемещался на коляске, но оказалось, что Таня очень быстро ползает и покоряет любые вершины, совершенно спокойно обслуживает себя сама, и коляска нужна только на улице и в учреждениях. «Что касается медицинского обслуживания, то я быстро научилась делать катетеризацию, а спустя время Таня и в этой области стала обслуживать себя самостоятельно, — объясняет Анна. — Наша основная задача научить Таню именно самостоятельности. В ее медкарте было написано «полное недержание мочи и кала», что поначалу меня напрягло. Но дома оказалось, что все прекрасно контролируется. И, кроме того, что девочка не может встать на ноги и пойти, никаких проблем нет. У Тани ушла спастика ступней, она стала носить туфельки, прошли ее частые пиелонефриты. Памперс теперь нужен ей только ночью или в поездке для подстраховки».

Дети Сергея и Анны были готовы к пополнению в семье. Мама читала им тематические книги, рассказы. Родители много говорили о том, как это страшно, если у тебя нет родителей. Как было бы здорово помочь хотя бы одному такому ребенку.

О медовом месяце и адаптации

«Медовый месяц длился у нас около двух недель, — рассказывает Анна. — Таня купалась в любви, получала море подарков от наших друзей, каталась на лошадях, ходила в кино, в парк. Она с первых дней вызвала у меня сильные материнские чувства. Не буду лукавить, что это была безусловная любовь, любовь пришла позже. После бессонных ночей с температурой, долгих разговоров, путешествий, семейных праздников».

Адаптация, по словам Анны, накрыла семью после первого посещения врача. В кабинете доктора Таня сжалась, вцепилась в Анну и не разжимала рук до дома, а дома у нее случилась первая истерика. Основной мотив был такой, что все вокруг врут. Особенно врачи. Таня придумывала изощренные способы расправы с этим доктором, чем очень напугала приемную маму.

Таня сразу проявила задатки лидера. Фото из семейного архива.

С того дня начались бесконечные срывы, которые превращались в кошмар, если дома нет Анны или Сергея. Крики, вой, манипуляции, аутоагрессия, агрессия на детей и собак. Таня по характеру лидер, ей хотелось всеми управлять и быть главной. Если кто-то с ней не соглашался, Таня начинала кусаться и царапаться.

«Наша дочь Варвара (ей 7 лет) безропотно и по собственному желанию взялась помогать сестре, — говорит Анна. — Приносила памперсы ночью, стирала белье. Однажды я решилась поговорить с Варварой:

— Скажи, тебя все устраивает?

— Да, мамочка!

— А то, что Таня заставляет тебя лазить по шкафам и вставать по ночам — тебя не расстраивает?

— Нет, мамочка! Она же моя сестра, я ей помогаю.

— Варя, вот сейчас задумайся хорошо, есть ли в твоей жизни что-то такое, чтоб ты хотела поменять?

Варя зажмурилась на секунду и потом радостно сообщила:

— Да! Я бы хотела поменять мусорное ведро в нашей ванной. Оно слишком короткое, Танины катетеры оттуда вылезают. А лучше купите 3 ведра! Одно — для памперсов, второе — для катетеров, третье — для мокрого белья».

Об уверенности Тани в том, что семья – это навсегда

Самая тяжелая часть адаптации продолжалась год. По словам Анны, Таня все время играла чужие роли, говорила как маленький ребенок, хлопала глазами и делала плохие вещи, рассчитывая, что с маленьких — спрос небольшой. При этом у Тани не было нарушений привязанности, она очень нежно и трепетно относилась к приемным родителям, но ни в какую не хотела принимать остальных детей рядом с ними. И не чувствовала себя частью семьи. У нее часто проскальзывало: «А у вас в семье», «А у вас две собаки»…

С друзьями на море. Фото из семейного архива.

«Я пыталась контролировать Таню, чтобы показать ей свою силу, говорила, что у нас везде камеры, что я все вижу и знаю, но это ожесточало дочь еще сильнее, — рассказывает Анна. — И за каждую мою «победу» следовала маленькая месть. Тогда я от бессилия опустилась на пол и откровенно поговорила с ней, честно призналась, что нет никаких камер, все видит только Господь, а я очень устала и просто хочу, чтобы дома никто не дрался и не ругался, потому что семья — это команда. Если в семье все друг другу чужие, то это не семья, а общежитие. А ведь ты, Таня, мечтала именно о семье, сказала я ей».

Анна составила Танину книгу жизни. Собрала фотографии улицы, на которой она родилась и росла, церкви, где ее крестили. Анна много говорила с приемной дочкой о ее кровной маме, объясняла, что мама — хорошая и добрая, но вот просто не справилась. Одна мама родила и оставила, а другая забрала и воспитывает.

«И как только у Тани появилась уверенность в том, что все это навсегда, ее как будто подменили, — говорит Анна. – Дочка стала участливой, заботливой, нежной. Мне было так радостно видеть, что она переживает, если вдруг заболела младшая сестра, и как она помогает мыть посуду, чтобы мама отдохнула. Конечно, срывы до сих пор случаются, но у каких детей их нет?»

Об отношении родных и духовной составляющей

Мама Анны долго с ней не разговаривала. «Я присылала своей сестре Танины фотографии, сестра меня очень поддерживала и пыталась смягчить наших родителей, — говорит Анна. — Мама написала мне письмо, в котором спрашивала, как я могла создать ситуацию, в которой отец семейства, вернувшись вечером домой, вместо радости получает беду и боль. Я ответила, что прежде, чем делать выводы, нужно увидеть ребенка своими глазами. Попросила маму приехать к нам в гости».

Видимо, мама Анны представляла себе совершенно другую картину, а тут не успела открыться дверь, как Таня набросилась на нее с радостными воплями: «Уррррра!!! Бабушка приехала!!!» Как будто она все детство провела у бабушки. А потом показывала, как ходит на руках, играет в футбол и спускается с лестницы за 5 секунд. «Этим летом мы с моими родителями и детьми отдыхали в Греции. Прощаясь, мама со слезами призналась, что Таня теперь навсегда в ее сердце и такую девочку невозможно не полюбить. Какое счастье, что родители смогли пересмотреть отношение к приемным детям», — говорит Анна.

Анна уверена, что в семье обязательно должна быть духовная составляющая. «Нам очень помогает вера в Бога, — признается она. — Для многодетной матери это вообще основа основ, прочный фундамент. Каждый вечер мы собираемся перед семейной иконой Казанской Божьей Матери и поем молитвы. Это наше обязательное вечернее правило. Потом молимся о всех родных, близких, крестниках, о тех, кто в данный момент болеет, об умерших родственниках, а в конце обнимаемся и просим друг у друга прощения. Это ритуал, который очень полезен всем — и верующим и неверующим. Ведь что плохого в том, чтоб попросить друг у друга прощения и лечь спать с чистой совестью?»

Анна Семак: «Нам очень помогает вера в Бога». Фото из семейного архива.

Что касается распределения ролей в семье, то, как выражаются сами дети, мама — закон, а папа – указ, рассказывает Анна. При этом всему основа, конечно, любовь. «Мне очень помогло то, что Таня не была для меня случайным выбором, как делают многие родители (мы же не в магазине!), — говорит Анна. — Конечно, каждый человек индивидуален и я никого не осуждаю, но лично мне этот эффект «любви с первого взгляда» помог преодолеть адаптацию гораздо легче, чем она могла быть. Потому что Таня была мне близка по духу, понятна, мне нравился запах ее волос, все ее реакции».

Анна уверена, что появление Тани в семье всем пошло на пользу. «Во-первых, этот далекий мир людей с особенностями развития стал нам всем родным и близким, — объясняет она. — Мы с мужем многое пересмотрели в своей жизни. А во-вторых, я поразилась тому, как просто создать и как сложно разрушить стереотип. У нас в стране почему-то с радостью усыновляют здоровых, а больных оставляют кому-то. «Это же так дорого! А что соседи скажут?» На самом деле, все у нас в голове. Я очень рада, что когда увидела Таню на вашем сайте, Господь закрыл мне глаза на все ее несовершенства, а впоследствии все оказалось легко и просто, были бы любовь и терпение».

Один день из жизни семьи

«Наш день обычно начинается в 7 утра, — рассказывает Анна. — Я бужу Таню первой, отправляю на утренние процедуры. Дети учатся в разные смены. Пока Таня моется, готовлю завтрак, бужу Ваню, он идет в школу чуть позже. Кормлю детей, отправляю с водителем в школы. Просыпаются остальные, с утра до вечера кто-то на кухне, кто-то за уроками. Я стараюсь занимать ребят полезными и творческими делами. У нас нет няни, поэтому день проходит в заботах по дому. Мне помогает водитель, так как я не вожу машину, а дети учатся в разных концах города. Малыши не посещают детский сад, мы решили оставить их дома до школы. Вечером собираем пазлы, рисуем, делаем уроки. Времени на профессиональный спорт, к сожалению, не хватает».

Таня сейчас занимается теннисом в школе. Она учится в специализированном учреждении для детей с проблемами опорно-двигательного аппарата. Родители хотят добавить в ее расписание конный спорт и плавание, но основная задача, по словам Анны, на сегодня — достичь полного взаимопонимания в семье и разрешить все спорные вопросы по здоровью. «Мы никуда не спешим», — добавляет она.

О питании

Главная задача многодетной мамы — грамотная организация и логистика, уверена Анна, иначе будет полный хаос. «У меня есть пункт по питанию, — говорит она. — В нашей семье не едят сахар и глютен. У меня и троих детей непереносимость глютена, но отделить часть детей от общего стола я не могу физически, сложно убедить малыша не есть батон, если он лежит перед ним на столе. Мы превратили это обстоятельство во благо — дети не едят пустую сдобу и муку, сделанную непонятно из чего, но зато едят гречку, рис, пшенку, киноа, безглютеновую овсянку, иногда безглютеновые макароны, кукурузную кашу и много овощей».

На стол вместо вазы с печеньем Анна всегда кладет овощные палочки, орешки и яблоки. Она всегда тщательно планирует рацион семьи на неделю. «Утром делаю смузи из натурального йогурта, миндального молока и фруктов, даю детям творог либо кашу, яичные блюда, — рассказывает Анна о семейном рационе. — В обед варю суп — секрет. Так как детей не заставишь с удовольствием есть брокколи и цветную капусту, я делаю суп — пюре, куда кладу много полезных продуктов, а в прозрачные супы вместо картошки кладу кабачок. На ужин обязательно белковое блюдо — палтус или какое-то нежирное мясо, хотя я сама строгая вегетарианка, но пока не возьму на себя ответственность исключить мясо и рыбу из рациона детей т.к. они совершенно не признают бобовые культуры, а отсутствие белка необходимо чем-то восполнять.

Что касается сахара, то он в таком количестве присутствует скрыто почти во всех продуктах, что если не считать десертов и напитков, мы ежедневно потребляем около 40 столовых ложек чистого сахара. Я не ограничиваю детей во фруктах, даю им немного меда, вместо подсластителя использую натуральную стевию. Кстати, сахар делает детей агрессивными и неуправляемыми. Отказавшись от сладкого, нам было намного легче войти в мирное русло. В Америке, например, такую диету применяют для детей аутистов и детей с синдромом Дауна, это дает потрясающие результаты вплоть до полного восстановления у первых. Сахар вызывает зависимость, это научный факт».

О книге

«На данном этапе я полностью погружена в процесс воспитания детей, на бизнес не осталось времени, когда в нашей семье появилась Таня. Но я не могу жить без творчества и сейчас пишу книгу о быте многодетной семьи. Это меня гармонизирует», — говорит Анна.

• Добавить в избранное 0

Аня, гражданская жена знаменитого футболиста, познакомилась с ним, подкараулив его пьяным у туалета

Герой Евро-2008, полузащитник сборной России и «Рубина» по футболу Сергей СЕМАК, собирается сыграть свадьбу со своей подругой Анной до конца нынешнего года. Регистрация брака поставит логическую точку в их двусмысленном положении: у любовников уже есть два сына - 3-летний Сема и полугодовалый Ванечка. Но торжество произойдет только в том случае, если его экс-жена Светлана, от которой у спортсмена 10-летний сын Илья, даст согласие на развенчание. В эксклюзивном интервью «Экспресс газете» Светлана рассказала, с чем она осталась и как коварной сопернице удалось увести у нее мужа.

Ольга ХОДАЕВА

На Евро-2008 Семак появлялся на улицах австрийского Леоганга, где размещалась наша сборная, с гражданской женой Аней и двумя маленькими сыновьями. А всего два года назад мы брали интервью у Сергея во Франции, когда он выступал за «Пари Сен-Жермен».

В парижскую кафешку он пришел с женой Светланой. Они выглядели абсолютно счастливой парой: целовались, наперебой рассказывали, как замечательно живут в комфортабельном доме в Сен-Жермен-Оле. Как теперь выясняется, играли на публику. В это время у Сергея и Анны уже родился старший сынишка Сема. Год спустя Семак ушел от жены.

Со Светланой я встретилась в офисе фирмы «ЛИМО-КЛУБ Сергея Семака». Бывшая супруга - содиректор и соучредитель этой компании.

Проходя мимо здания манежа ЦСКА на Ленинградском проспекте, невозможно не заметить шикарные лимузины. Половина автохозяйства - собственность капитана сборной России. В 2006 году, вернувшись из Франции, Сергей вместе со знакомым банкиром открыл фирму по прокату автомобилей представительского класса.

Поделил не поровну

Сергей в 2006 году вернулся в Москву, а я осталась во Франции, чтобы сын Илья закончил второй класс, - рассказывает Светлана. - Муж предложил представлять его интересы в бизнесе. Закончился учебный год, мы собрались в Москву, и тут мне звонит Сергей: «Жить вместе мы больше не будем».

И хотя я давно знала, что у него есть любовница, эти слова были сильнейшим ударом. Мы говорили, и оба плакали. Я во Франции, а он в Москве. Сергей сказал: «Ты для меня навсегда останешься близким человеком, я буду помогать во всем». Потеряла любимого… - тут Светлана на минутку замолчала, справляясь с нахлынувшими слезами, - …он любимый и до сих пор... Потерялся и смысл жизни, хотя, конечно, у меня есть сын и я живу теперь только для него. Два месяца я выла. Потом приехала Таня, жена партнера Сергея, с которым он купил лимузины. Банкир предложил ей тоже заняться фирмой. Мы принялись за работу. Бизнес спас меня. Я отвлеклась от мучительной душевной боли, начала новую жизнь.

- Вы теперь совладелица «ЛИМО-КЛУБА Сергея Семака»?

Покупая автомобили, он говорил, что открывает фирму для меня. Но перед разводом, а мы расторгли брак в декабре 2007 года, Сергей перевел машины на себя. Так что я лишь представляю его интересы в компании. Впрочем, у меня нет повода думать о плохом: Сергей - порядочный человек.

По словам Светланы, вся собственность их семьи была записана на мужа. Семак деньгами не бросался, не покупал, как многие именитые спортсмены, дорогие побрякушки жене.

Мы строили дом, все деньги шли туда, - говорит Света. - Как позже выяснилось, в это время он приобретал и другую недвижимость.

Семак - состоятельный человек. Играя в «Москве», он был самым высокооплачиваемым игроком клуба. Став полузащитником казанского «Рубина», Сергей получает одну из самых высоких зарплат в российской Премьер-лиге. Но делить с женой нажитую во время совместной жизни собственность пополам он не пожелал. Объявив об уходе, Семак спросил 8-летнего сына, где мальчик хотел бы остаться с мамой - в московской квартире или в подмосковном особняке. До развода семейство жило в шикарном 4-этажном доме в деревне Аносино на Новорижском шоссе. Илья его и выбрал. Семак переоформил дом на сына и жену. Напротив этого особняка не менее шикарный коттедж. Он тоже принадлежит Семаку. Кто поселится в нем - Светлана не знает. Есть у футболиста и дом в Куркино, построенный для его родителей. Правда, они переезжать из Луганска не торопятся.

Несмотря на явную несправедливость в дележе имущества, Светлана не высказывает ни слова упрека в адрес Семака, искренне полагая, что он все сделал правильно:

Сергей платит хорошие алименты. Нам есть во что одеться, где жить, мы можем себе позволить питаться, как хотим. Моей сопернице Ане очень повезло. Она получила лучшего в мире мужчину!

Подвела маленькая нужда

Прежде Сергей любил рассказывать романтическую историю знакомства со Светланой. Они жили в одном доме. Света с родителями, а он через два подъезда в квартире, которую ему снимал клуб. По соседству с домом было кафе. Здесь они и встретились. На следующий день Сережа снова пришел в кафе.

Так и не дождавшись, попросил официантку передать Свете букет роз и записку.

Ему было 18. Я старше на два года, но мне с ним было безумно интересно, - вспоминает Светлана. - И ухаживал Сережа красиво. Дарил цветы, плюшевых мишек. Я не сразу влюбилась, а потом поняла: не могу без него ни минуты. 27 ноября повенчались, а 29 декабря 1995 года зарегистрировались, торопились успеть пожениться до високосного года, чтобы жить долго и счастливо. Поначалу мне казалось, что мы будем вместе всегда. Но позже, когда он стал популярным и у него появились сотни поклонниц, у меня появился страх потерять его. Я запрещала мужу ходить с друзьями пить пиво, требовала побыстрее идти домой. Не понимала: ему нужна психологическая разгрузка. Начались скандалы. И как раз в момент кризиса подвернулась Аня.

Сергей рассказывал мне историю знакомства с Аней. Как-то мы с мужем и друзьями сидели в ресторане «Ферст». 22-летняя Аня, разведясь со вторым мужем, приехала в Москву из Твери и устроилась сюда администратором. Она, конечно, знала, какие гости сидят за столиком, знала и то, что Сергей пришел с женой. Она подкараулила его у мужского туалета. Протянула записку с номером телефона. Конечно, он мог ее выбросить. Но все-таки позвонил. И в этом я тоже виновата. Мы же все время ссорились. Вот ему и захотелось расслабиться.

Роковая встреча случилась до отъезда во Францию. Света сразу почувствовала измену. А через несколько месяцев обнаружила у мужа пропуск в таун-хауз в Куркино.

Ее осенила мысль: муж купил любовнице квартиру. Но Семак все отрицал. Через три года выяснилось: в своих догадках Светлана не ошиблась. Сообщив ей о решении расстаться, Сергей переехал к Ане именно в Куркино.

Жизнь втроем

Перед отъездом во Францию Семак во всем признался жене. Ведь до сих пор он не давал ей повода для ревности. Обманутая жена переживала, но муж уверял, что он просто ошибся, и умолял простить. Во Франции Сергей первое время жил без семьи в маленькой квартире, дожидаясь, когда клуб предоставит ему дом. Света с сыном его навещали.

Приезжая, я обнаруживала в квартире мужа длинные волосы, предметы, оставленные явно женщиной, причем с умыслом, - вспоминает бывшая супруга. - После каждой находки начинались разборки. Я собирала чемодан, Сережа просил остаться ради Илюши. Я находила в себе силы прощать. Собираясь домой, оставляла записки, сочиняя стихи о любви, украшала квартиру лепестками роз. В очередной приезд к мужу мне во Францию позвонила Аня и сказала, что она живет с Сережей в Париже, когда меня там нет. Говорила, будто он снимает при ней обручальное кольцо. В другой раз она спросила, сплю ли я с мужем. Вела психологическую войну, а я, дурочка, ответила честно: «Не сплю». Я ответила Ане: «У нас обязательно все наладится, и мы родим второго ребенка». Она же меня просто убила: «А я уже жду ребенка». Сережа все подтвердил. По его словам, он не предохранялся - Аня его обманула, сказав, будто у нее не может быть детей. Узнав о беременности, он психовал, умолял не рожать. Аня заявила: «Аборт - грех».

Поняв, что ситуацию не изменить, Светлана смирилась с внебрачным ребенком мужа.

К тому же Сергей уверял: «Я хочу остаться с тобой и Ильей», - говорит Света.

А когда Аня родила Сему, законная жена вместе с неверным мужем покупала для малыша одежду. Любовница звонила Семаку в Париж по каждому поводу - течет крыша, у младенца болит животик... Сергей созванивался с кем надо, решал все проблемы.

По существу, мы жили втроем - я, Сергей и Аня, - с горечью говорит экс-супруга. - Так продолжалось три года! Я жила надеждой.

Сереже следовало сразу рубить концы. Так было бы легче всем.

8 Марта 2006 года Семаки отмечали в Москве. Сергею позвонила подруга Ани и сообщила, что его любовница пыталась покончить с собой. Футболист, оставив жену, поехал в Куркино. В квартире он обнаружил разбросанные пачки со снотворным и, к счастью, живую Аню.

Наверное, ей было обидно, что Сережа проводил праздник не с ней, вот и устроила спектакль, - считает Света. - Но Семак отнесся к выходке всерьез.

И все же покинутая жена понимает: она потеряла мужа не только из-за того, что соперница оказалась хитрее:

Однажды моя подруга спросила Сережу, почему он редко спит со мной. Он ответил: я не могу жить одновременно с двумя женщинами. Он физически перестал меня хотеть. И я тут поделать ничего не могла. Его удерживал долг, а к Ане звало сердце. Сейчас я могу сказать: главное, чтобы Сергей был счастлив. Зла ему я никогда не желала. А вот Ане - да. Не следовало ей травить мне душу звонками, ведь мне и так было тяжело. Теперь же я ей завидую белой завистью.

P.S.: Развод родителей до сих пор сильно переживает 10-летний Илья, он безумно любит отца. Семак сейчас живет в Казани, играет за «Рубин». Недавно Илья ездил к папе в гости. Правда, жил не дома у отца, а в гостинице с братом Сергея. Так пожелали бывшая и нынешняя жены. Илюша познакомился с младшими братишками и дочерью Анны от предыдущего брака - 8-летней Майей.

А у Светланы два месяца назад появился новый мужчина.

Справка

Сергей СЕМАК родился 27 февраля 1976 года. Полузащитник сборной России и «Рубина». Выступал за «Асмарал», ЦСКА, ПСЖ, «Москву».